Глава 31. Х.Ф. Н.Биб.
Двейн Рейни. 26 Марта
— Кого убиваешь на сей раз?
Бек тронул его за плечо, и Рейни обнаружил, что стоит на кухне с кофейником в руке, глядя в пустоту.
Кухней громко называлась крошечная комната, где располагались холодильник, мойка, кофеварка, микроволновка и шкафы с канцелярскими мелочами.
— Что? — спросил Рейни, возвращаясь в земную юдоль. — Алису Кросс. Э… Третья жертва в случае профессора... Бред… Не получается…
— Тот случай? Семь лет назад?
— Мгм… — ответил Рейни.
— Так ты её уже наверняка убивал, — заметил Бек, забирая у Рейни кофейник.
— Да… — ответил тот отрешённо.
— А это потому, — нравоучительно заметил Бек, наливая себе кофе и вставляя кофейник обратно в руку Рейни, — что говорить про бред это моя работа. Пойдем, всё расскажешь и разберешься. К тому же тебя твой ребёнок ждет.
И действительно, Немзис Невилл стояла у входа на кухню. Ей нужно было отнести в университет подписанную куратором форму, и завтра как раз был крайний срок представления документов. Стивену тоже надо было, но он отвлёкся и забыл. Невилл принесла обе формы и теперь маячила в коридоре, не зная, что делать.
Рейни поставил кофейник на стол и пошёл за Карлом в его кубик. Практикантка озадаченно последовала за ними.
— Рассказывай, — Бек придвинул ему второе кресло.
— Ну представь себе… — начал Рейни садясь.
— Да, да, я злобный убийца, и мне надо убить эту милую девушку!
Бек ёрничал по привычке. Поняв, что Рейни даже не заметил Невилл, он жестами показал ей положить бумаги на стол, что та и сделала.
— Вовсе нет… — ответил Рейни отрешенно. — Тебе это совершенно не нужно…
— Ну вот, а я только собрался! — картинно удивился Карл, доставая ручку, вручая Рейни и показывая ему на формы.
— Тебе надо подставить профессора, — Рейни машинально взял ручку. — Зачем тебе это надо - пока неизвестно, но пусть это будет правилом игры.
Он откинулся в кресле, начав крутить ручку между пальцами, поискал взглядом свой постер с яхтой на стене, но не нашёл, и остановился глазами на портрете маленького Саймона, сына Карла.
— Итак, профессор... Невероятный растяпа, который не сидит в тюрьме только потому, что никогда не имел своих детей и значит не имел шанса забыть их в машине…
Рейни опять замолчал и похоже отключился от текущей реальности. Бек многозначительно кашлянул и показал на формы на столе. Двейн очнулся, наконец увидел бумаги, затем практикантку и продолжил, задумчиво глядя ей в глаза:
— Проблема в том, что если бы тебе надо было подставить профессора, то ведь логичнее всего начать с тех, кто уже имел с ним всякие трения… Так ведь?
— А почему вы думаете, что он с них не начал? — спросила Немзис.
— Вот именно об этом я и думаю… — ответил Двейн, встал, вручил ей ручку и вышел.
— Он неисправим, — Карл покачал головой, картинно вздохнул и подписал Немзис её бумаги.
* * *
— Ну если честно, он был такой милашка! — Сюзан кокетливо закатила глаза и снова перевела их на Рейни, чуть прикрыв ресницами.
Раньше её улыбка была некрасивой, теперь она стала отвратительной. Тогда ей было двадцать семь, значит сейчас — он посчитал в уме — уже тридцать пять. Но она по-прежнему одевалась и вела себя, как студентка. Крашеная блондинка в джинсовых шортиках и полосатой красно-белой маечке, она раскинулась на диване, демонстрируя бюст и разглядывая кровавый лак то на руках, то на босых ногах. Рейни сидел на стуле напротив.
Одна из трёх студенток, которые в своё время подали иск против профессора Хорсшу -- года за полтора до серии убийств. Сюзан Вернье — первая. Разные рьяные службы университета и сплетни выявили ещё двоих, которые вскоре выпали из игры и отказались судиться с профессором. Но Сюзан держалась дольше всех. Проблема была только в её поведении — далёком от образцового, как и её успеваемость. Адвокат Савви тогда легко свалил эту цель; выплаты даже не потребовалось. Доказательств против Сюзан набралось столько, что её адвокат дал ей добрый совет — тихо исчезнуть и не мутить воду, пока на неё саму не подали в суд.
Помня их всех ещё с первого расследования, Рейни просто прошёл по старым следам и быстро нашёл всех троих. Первые две девушки после долгой задушевной беседы и обещаний, что запись не ведётся, никаких последствий разговора не будет, и дело давно закрыто, но просто надо кое-что уточнить, начинали говорить. Профессор к ним не приставал, напротив, они сами немного с ним немного заигрывали.
— Он хотел, точно хотел, но отказался! — возмутилась одна.
— Да кто он такой, старый хрыч! — пожимала плечами вторая. — Я королева красоты моего города! А он мне от ворот поворот! Ну они меня сначала уговорили подать заявление, я вроде согласилась, но потом… Нехорошо как-то. Неправильно. Он действительно не приставал. И адвокат сказал, что будут всю биографию и связи проверять… Чуть ли не лезть в постель… Ну я и забрала заявление…
Третья, Сюзан, наконец принесла ему долгожданную информацию.
— Сейчас я бы на него даже не посмотрела, — сказала она жеманно. — И не знаю, что мне тогда в нём понравилось? Но тогда я на него здорово запала! А он… — Сюзан выпрямилась и подалась вперед, — ну обидно! Ты же всегда знаешь, что мужик в тебе заинтересован! Всегда! И я же видела, что он у меня из выреза глазами не вылезал!
Она подалась навстречу Рейни, словно приглашая в свой вырез. Удержаться было невозможно, и он взглянул. Она удовлетворенно хмыкнула.
— Да, — понимающе ответил Рейни, — это обидно!
— Вот именно! — теперь она откинулась назад, закинула ногу на ногу и начала медленно и ритмично ею покачивать. — Все мужики козлы! — закончила она торжествующе, и было непонятно, то ли она включила собеседника в число козлов, то ли исключила из числа мужчин, чтобы доверить эту «страшную тайну».
— Но в конце концов всё успокоилось? — спросил Рейни. — Вы ведь в перешли в Балтиморский университет?
— Да! Целых три курса пришлось брать дополнительно! Девять кредитных часов! Такие деньги!
Она жестикулировала изломанными жестами, растопыривая пальцы. Рейни всегда удивлялся, почему некоторые женщины считают это таким привлекательным. Для него такие жесты означали повышенный уровень инфантильности — что-то вроде приглашения для плохих парней «приди и сделай со мной всё, что хочешь».
— А где вы тогда работали? В Кинко? — спросил Рейни, — недалеко от кампуса?
— Ага. Подрабатывала. Так было хорошо, удобно! И потом ездить приходилось из-за этих! Чуть не час на дорогу! Такие пробки! Так ведь и пришлось уйти.
— Скажите, — Рейни наконец приступил к главному вопросу, — а вы не помните тот день, когда погибла та студентка? Такие страшные события, — добавил он доверительно-эмоционально и немного с ужасом.
Сюзан поймала его настроение и отреагировала на той же волне:
— Ужасные! — прошептала она, выпучив глаза. — Помню конечно! Словно это случилось вчера! И представляете, я чуть было не оказалась в универе почти в тот же самый день!
— Правда? — удивился Рейни, и добавил потрясённо, — не может быть!
— Может! — она перешла на таинственный тон, — я как раз собиралась в библиотеку! А она же прямо рядом с архивом!
— В том самом месте?! — шёпотом спросил Рейни с трепетом, — так она кажется была закрыта на реконструкцию?
— А? Да нет! Не книжки же читать! Ремонт был в читальных залах и в архиве. А остальные отделы фунциклировали. У меня там приятель работал. Тоже по вечерам.
— Да ну? Где?
— В каталогизации.
— А, это двести двадцать пятая? — спросил Рейни наудачу.
— Ну да! — воскликнула она. — Откуда вы знаете?
— Так я всё проверял. Эдгар или Ховард?
— Да нет, Стив! Стив Кингси.
— А, Стив! Это такой высокий, худощавый, с темными волосами? Хорошо одевался.
— Да… — сказала она чуть разочарованно, — симпатичный, хоть и придурок. Но я что-то не заметила насчет одежды. Так, джинсовочка из Таргет. Фигня.
— И встреча была назначена на тот самый день? — еще раз «ужаснулся» Рейни.
— А… Нет… — опять разочарованно протянула она, словно даже в этом ей не повезло. — Накануне. Просил зайти за ним, обещал прокатить в хороший ресторан. Мы с ним ходили несколько раз. Роскошные места, — добавила она мечтательно. — А тут договорились, я прихожу, а всё закрыто. Этот козёл всё забыл!
— Во сколько?
— Я заканчиваю в девять. Обычно он был там, но я пришла и ни-ко-го! — последние попытки изобразить очарование исчезли, и теперь лицо её обезобразила кривая гримаса. — Ни записки, ничего! Даже не позвонил! А я ведь телефон ему давала. Ну не козёл ли?! Припёрся на следующий день, типа «прости-прости, заболел!» Ну заболел так позвони! Это же просто, как дважды два!
— Да, — Рейни озабоченно поцокал языком. — И что, помирились?
— Хрен ему! — возмутилась Сюзан. — Говорю, катись!
— И правильно! — жизнеутверждающе воскликнул Рейни. — Он конечно же «прости»?!
— А то! — возмущенно согласилась она. — А я ему, пошёл, говорю, подальше.
Тут тон её неожиданно упал с возмущенного до легкой грусти и затих. Рейни не торопил. Она вздохнула и добавила.
— Принёс кольцо. Крутое такое, бриллиант… — она с грустью посмотрела на свой пустой безымянный палец.
— То есть прямо предложение сделал?! — опять слегка ужаснулся-восхитился Рейни.
— Ага… — тон её уже наполнялся сожалением.
— Но вы устояли!
— Точно, — ещё более разочарованно сказала она.
— Во сколько он к вам пришёл?
— Так же, в девять, — она как-то сдулась, поникла. — Ждал на улице. Как раз работа кончалась. А тут девчонки вышли, он кольцо в карман и ушёл. И ведь даже уговаривать не стал, скотина!
* * *
— Нет, нет, ни за что! — сказала Маделейн О’Даффи гордо. — Я никогда! Никому! Не доверяла мои ключи. Ни-ког-да! Но может быть кто-то в охране или уборщики. Всё может быть!
Маделейн была рыжей толстушкой. Вернее уже давно не рыжей, а почти седой. Волнистые волосы покрывали её до пояса, вся одежда на ней была зелёной — юбка, футболка с надписью «Поцелуй меня, я ирландец» — и ярко контрастировала с красным лицом. Судя по всему, она ещё не закончила праздновать. Ей пока удавалось держаться прямо, хоть и с напряжением.
Рейни не составило труда найти её. Маделейн уже вышла на пенсию, но подрабатывала в местной церкви секретарём. По дороге он купил сувенир — гнома в зеленой одежде и шляпе, благо они продавались с хорошей пост-праздничной скидкой, в надежде сделать её более разговорчивой. Лучше бы он этого не делал — Маделейн уже была разговорчивой, и подарок довел её до состояния, когда Рейни почти не удавалось вставить слово.
— Однако Мейли говорила, что…
— Мейли старая врунья! — воскликнула в сердцах Маделейн. — Сплетница и врунья!
И далее полился поток подробностей о качествах и характере бывшей коллеги.
— Маделейн! — чуть игриво прервал её Рейни, — в этом нет ничего страшного! Это было давно и неправда! Просто скажите и всё!
Маделейн сложила могучие руки на груди и воззрилась на него мрачно. Она напоминала уменьшенную копию Джины. Волосатую версию.
— Маделе-ейн, — ещё более игриво протянул Рейни и чарующе улыбнулся.
— Ну и всего-то было пару раз… — Маделейн стрельнула в него глазами, надула щёки и села. Взгляд её упал на бутылку виски и там и остался.
— Ну не пару! — лукаво заметил Рейни.
Он сам еле удерживался, чтобы не начать гипнотизировать бутылку. К тому же, в присутствии пьяненькой Маделейн, он и сам чувствовал себя немного навеселе.
— Ну кто меня осудит? — встряхнула она пухлыми руками. — Они все меня обсуждают, но судить меня нельзя! — она шлепнула ладонью по столу. — Пусть эти твари за моей спиной говорят, что хотят, но я мать! — Она ударила себя кулаком в обширную грудь и снова встала. — Я же должна как-то решать проблему!?
— Конечно! — воскликнул Рейни, — и это кстати очень хорошее решение. Я как отец вас вполне понимаю!
Он понятия не имел, о чём она говорит, но надеялся, что объяснения скоро последуют.
— Ну вот, вы понимаете! — воскликнула она, снова села и положила руку на грудь. — Он был плох, но после этого ему стало лучше! Это ему помогло! Его же никто не брал на работу! Он у меня ра-бо-тал! Вернее, подрабатывал. Приходил и вносил данные в базу. И всё! В чём проблема? Какая разница библиотеке, кто вносит данные, я или он? И какая разница, кто ему платит, университет или я, если это его заработанное?!
— А тот день, — посерьёзнел Рейни, — когда произошло убийство, вы не помните, он вносил данные или нет?
— О! Это я помню прекрасно! Но только из новостей. Я его отвозила в реабилитационный центр в Тускалузу. Очень дешёвая программа. И всего два дня как мы уехали и бац! Такие новости! Кошмар!
— Маделейн, можно ли мне с ним встретиться, поговорить? — мягко спросил Рейни, стараясь не выдать нарастающее внутреннее напряжение.
Та взяла наконец бутылку и налила себе виски.
— Он умер, — сказала она наконец, выпила залпом и зажмурилась сипло вдыхая. — После курса терапии три месяца держался, а потом… Передозировка…
* * *
Из машины он позвонил Джине и рассказал новости. Она слушала, не перебивая и отвечая междометиями. Явно, что рядом постороннее ухо. Но Рейни уже знал, что скоро она погонит машину обратно в Вашингтон. И это было хорошо.
Вернувшись в свой кубик он долго сидел, размышляя о ситуации. Внезапно на его стол приземлился смятый комок бумаги, перелетевший через перегородку. Рейни развернул. На рисунке чёрная утка с двумя утятами — чёрным и белым — гуляли по помойке. Помойка была представлена консервной банкой, старым башмаком, лужей и горами чего-то неидентифицируемого. Бек явно намекал на “текущую задачу” Рейни, которая состояла в разборке старых чужих «холодных» расследований. Этот архив называли то морозильником, то помойкой. А разбираться в нём поручали обычно тем, у кого были серьезные трения с начальством.
— Не смешно, — сказал Рейни перегородке, скомкал и бросил бумажку обратно.
— И не должно быть. Ну что, получилось? — спросил Карл входя в его кубик.
— Что? — не понял Рейни.
— Убить Алису.
— Легко, — ответил он печально. — Только покажи кольцо с бриллиантом, и дело в шляпе. И даже не задаст лишних вопросов. Потом он ей говорит таинственным шёпотом что-то вроде «пойдем, я тебе кое-что покажу». Может завязать глаза, и она идет хихикая… и ждёт, пока он надевает перчатки и готовит удавку…
Рейни помолчал, вздохнул и добавил:
Освободилось место, и он начал действовать. Но первый вариант провалили свидетели, и ему пришлось работать запасной…
— Думаешь, он был единственный? — спросил Бек.
— Возможно нет, но… — Рейни вздохнул, — боюсь мы этого уже не узнаем. И кстати, дня через два эта подруга обещала прийти и поработать с художником, составить портрет. До этого она типа «очень занята». — Двейн передразнил её жеманную мимику и жесты.
— О! Ты не мыслишь как преступник! Я бы на твоём месте начинал бояться. По законам жанра она не дойдет. Загадочная смерть, самоубийство или сбита машиной по дороге.
Рейни наклонился вперёд.
— Типун тебе на язык! — сказал он, потом подумал и добавил, — по законам жанра может быть. Но всё же… он бы мог это сделать много лет назад…
Рейни вдруг подумал про сына Маделейн, и его передозировку. Кто знает, была ли она случайной. И добавил задумчиво:
— Он её тогда не убрал, значит она не особо опасна…
— Тогда не убрал потому, что следствие не дошло до идеи, что профессора подставляли, — ответил Бек. — Он явно следил за событиями, и решил не делать лишних движений. Но сейчас другая ситуация. Живой свидетель всегда опасен!
— Не всегда… — ответил Рейни задумчиво. — Можно просто оставить всё как есть, и следствие само собой затихнет. Новая информация приведёт в старый тупик. А убрать свидетеля сейчас это новый импульс, живое расследование по горячим следам. Это показать, что он в курсе следствия, и я начинаю искать новые нити прежде всего здесь в конторе. Подозревать тебя в первую очередь.
Карл рассмеялся в ответ. А Рейни продолжил:
— Мы садимся на хвост и сидим на нём до самого конца. Нелогично…
Потом помолчал и добавил:
— Однако ты прав, и я начинаю бояться.
И он боялся до тех пор, пока не настал назначенный день и час, в которые Сюзан не появилась, и тогда он даже запаниковал. И пребывал в этом состоянии всё то время, пока агенты Дубчек и Вайрус обрывали её сотовый, который не отвечал. Затем они дозвонились к ней на работу и узнали, что она накануне взяла больничный. Он паниковал всё то время, пока они мчались к ней домой, где её тоже не нашли. Вконец перепуганные, они активизировали систему поиска местонахождения по сотовому телефону — и наконец обнаружили её в кафе поблизости от дома. Живую и здоровую.
О назначенной встрече она просто забыла.
*
Глава 32. Конференция
Маркус Левин. 27 Марта
Маркус вернулся домой и снова позвонил Тали, но телефон перенаправил его сразу в голосовую почту. Маркус отключился. Позвонил снова и оставил сообщение. Вложил всё, что мог, в свои слова. Говорил сбивчиво, путано — что приходило в голову:
— Тали, я был осёл, прости меня… Конечно я закончу образование, конечно найду хорошую работу… Просто дай мне немного времени… Да, ты представляешь, я с долгами расплатился, сам не верю! Так странно получилось… В общем, прости меня… Всё будет хорошо! Я же из команды спасателей…
Он подумал, хотел добавить «я люблю тебя», но слова застряли в горле, и он отключился.
— Тали, — повторял он, — ответь!
И ожидал, и уже хотел увидеть её. Тот голубоватый свет сквозь занавески, белое одеяло…
Он увидел. Занавески были золотыми, а одеяло светло-коричневым богатым муаром. Тали лежала в постели с неизвестным мужчиной…
Он спал, а она смотрела в потолок.
Это был словно взрыв, прошедший через мозг. Маркус выдернулся из этого видения со стоном и почти криком.
— Неправда, неправда, этого не может быть!» твердил он себе, прижимая запястья к вискам. — Это иллюзия, галлюцинация! Я не могу этого видеть и знать!
Он набрал телефон отеля и попросил клерка соединить его с комнатой Тали Гиршман.
— Здесь шесть утра, — сказала клерк. — Вы уверены?...
— Да, уверен, это срочно, — ответил Маркус.
А потом слушал и считал долгие звонки. Десять… Двенадцать… Пятнадцать… На двадцать пятом он отключился.
Он долго лежал, закрыв глаза, наконец встал, достал свой лэптоп, зашёл в интернет и всё время до смены искал жильё. Прозвонил все окрестные комнаты в аренду, даже своему прежнему хозяину, но его старая квартирка была уже занята, а другие были дороже. В конце концов, ему удалось найти кое-что и договориться о встрече на следующее утро, но приехав, узнал, что кто-то уже перехватил. И ещё день прошёл в безуспешных блужданиях по сайтам объявлений. Приближался конец конференции и возвращение Тали…
Он больше не звонил ей. Он боялся даже думать о ней, чтобы ничего не увидеть. Всё словно умерло. Он говорил себе, что это просто галлюцинация, и он не может ей доверять! И тем не менее продолжал искать новое жильё.
Ночью он проснулся от видения. Но на сей раз это было лицо Шмуэля. Тот дрожал и у него на глазах были слёзы. Маркус внезапно сел на кровати и долго слушал своё беспокойство, которое не уходило с уходящим сном, а пульсировало в темноте, словно живое существо.
— Шмуэль, — подумал он осторожно.
И увидел то же видение. Старик лежал в своей кровати, на лбу его была испарина и он не мог подняться. В ту же минуту Маркус уже одевался и бежал к машине.
Четыре утра. Дом был тихим и тёмным. Старая королла с инвалидными знаками припаркована на обычном месте. Маркус робко постучал, но никто не ответил. Он ещё колебался какое-то время — ведь непросто объяснить, почему среди ночи решил проведать родственника… И всё же решился. «Просто постою около двери и послушаю дыхание», подумал он. «Если все в порядке, то…»
Он достал ключ из под камня на газоне, где Шмуэль хранил запасной, и вошёл.
— Шмуэль, — позвал он негромко, подойдя к двери спальной.
— Маркус? Это ты? — спросил дрожащий голос.
Шмуэль лежал в своей кровати, и запах был ужасен.
— Шмуэль, ты в порядке?
Глупый вопрос, конечно. И так понятно, что нет.
— А… Наверное не совсем… — пробормотал тот. — Что-то не могу подняться…
— А позвонить в скорую ты не мог? — сказал Маркус с облегчением, что тот жив и в сознании.
Он подошёл и начал осторожно выпутывать старика из-под одеяла.
— И давно ты лежишь?
— Не знаю, наверное сутки. Телефон в гостиной.
— Я уверен, что Рива тебе объясняла про сотовый и про такой брелочек на шее с кнопочкой. Нажмешь и скорая к тебе выезжает. Давай поедем в госпиталь?
— Нет, нет, нет! Никакого госпиталя! Я в порядке… Только не могу встать и всё. Это пройдет.
— Шмуэль!
— Нет! Никакой скорой! Помоги мне лучше дойти до ванной, — сказал тот смущённо. — Я тут всё приберу сам… Когда станет получше…
Через некоторое время Маркус на руках перенёс и усадил завернутого в банный халат Шмуэля в кресло, принёс ему чай и жидкую горячую овсянку. Сел рядом верхом на скрипучий стул, положил подбородок на руки и смотрел, как старик ест.
— Шмуэль, ты же понимаешь, что тебе нужна помощь, и ты не можешь оставаться один, — сказал он рассматривая недельную седую щетину на щеках старика.
— Я просто приболел. Это пройдет. Никому не говори! Рива меня сразу начнет уговаривать переехать к ним или в дом престарелых. Она и так меня уже запиливает. Но я не хочу. Не могу. Это как конец. Хуже смерти!
Маркус улыбнулся понимая.
— Зря ты так. Нас иногда вызывают в дома престарелых, там приятная обстановка, постоянный надзор, хорошие люди.
— Надзор! Люди! Ужас! Здесь я свободен! Мне никто не мешает.
— Там ты тоже будешь свободен, и никто не будет мешать.
Старик упрямо покачал головой.
— Ну а приходящая медсестра?
— Неужели я совсем плох? — он говорил уже раздражённо.
И Маркус еле удержался, чтобы не сказать, что в общем-то да.
— Я хожу, я везде езжу сам, — продолжал дребезжать старик, — я готовлю, делаю покупки! Всё сам! Просто сегодня плохо себя чувствую, вот и всё!
— Хорошо, хорошо. Ну а просто домохозяйка? Помыть полы, прибрать на кухне?
— Я сам, — повторял Шмуэль как ребёнок. — Мне станет лучше, я просто немного нездоров.
Маркус вздохнул и долго молчал, не зная что ещё сказать. Он слушал позвякивание ложечки в бокале, громкое тиканье и грустно рассматривал старинные часы. Они казались вечными. Шмуэль тоже взглянул на них удивился.
— А… А что ты так рано пришёл?
Маркус замялся мгновение, и внезапно нашёлся.
— Я не рано, я скорее поздно… — улыбнулся он чуть виновато. — Хотел попроситься переночевать. У меня с жильём того...
— Что?
— Сложности, — пожал плечами Маркус. — Потерял квартиру, и теперь просто временно негде жить. Перебиваюсь по знакомым, но больше не могу… Меня попросили… Вроде как…
— Что ж ты мне не сказал?! У тебя же тут есть комната! Или если хочешь, занимай любую другую! — а потом добавил подозрительно. — А ты не из-за меня?...
— Откуда же я знал?
И старик успокоился.
— С одним условием, — внезапно сказал он. — С двумя… э… с тремя.
Маркус улыбнулся и ждал продолжения.
— Во-первых, никакой оплаты!
— Тогда коммунальные и налоги пополам. И не спорь, я уже большой мальчик. Второе?
— Ты не будешь стесняться приводить девушку, — сказал Шмуэль и добавил хитро, — а то я подумаю, что ты хочешь быть моей сиделкой.
Маркус открыл рот, чтобы сказать, что это скорее всего не понадобится, но вдруг предпочел разрешить ситуацию иначе:
— Хорошо, но тогда ты позволишь мне всё прибрать и помыть, чтобы ей было приятно приходить!
— Договорились! Я тебе помогу!
— И третье? — осторожно спросил Маркус, чтобы не вступать в обсуждение второго.
— И третье, ты мне не сиделка! — Шмуэль потряс указательным пальцем.
К тому времени, как пришел Яков, который жил неподалеку и которому Маркус тайком послал текстовое сообщение, вопрос был решен.
* * *
Ночью после дежурства Маркус вернулся ненадолго в дом Тали забрать остатки своих вещей. Он сидел в прихожей и думал обо всём, что случилось. Достал зелёный перстень и смотрел на игру света в камне, представляя на её руке.
Как глупо всё получилось…
И вдруг увидел Тали с чемоданом, стоящую на улице перед дверью, словно эта дверь была прозрачной. У него побежали мурашки по спине, и он замер, ожидая звук ключа в двери, но звука всё не было. И увидел, что она стоит, закусив нижнюю губу, и не решается открыть, потому что хочет сказать ему «прощай» и не знает, как повернётся разговор…
А позади неё сияет яркий день…
Она наконец решилась, открыла дверь, огляделась, увидела его пустые вешалки в прихожей и всё поняла. И испытала облегчение и опустошение. Села в прихожей и долго смотрела на его записку на столике. И ключ. И кольцо.
Вдруг всё закончилось. Маркус снова оказался в пустой тёмной прихожей на том самом стуле…
Он нашёл листок бумаги и написал на нем: «На память. Маркус» и положил на тот столик, чтобы Тали увидела сразу, как войдет. И положил на записку кольцо и ключ от её дома. Собрал свои вещи в те же две старые сумки, открыл дверцу шкафа прихожей, чтобы были видны пустые вешалки. Забросил сумки в машину, захлопнул за собой дверь и уехал в ночь не оглядываясь.
Продолжение следует...
Автор: Соня Эль
Источник: https://litclubbs.ru/articles/58304-kolesnica-zla-glavy-31-32.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок. Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
